Земля без радости [= Книга Эльтары и Аргниста ] - Ник Перумов

— Отец… — прохрипела принцесса. По подбородку сбежала вниз алая струйка. Коронный Совет молча взирал на происходящее.

— Возьмите подсудимую, — раздался громкий, совершенно мёртвый голос правителя, и в тот же миг что-то за спиной Эльтары ярко блеснуло — невесть отчего ожил Тоэй.

Эльтаре показалось, будто пол разверзается у неё под ногами. «Возьмите подсудимую». Но это могло значить единственное — она нарушила одну из Заповедей… и притом Смертных.

Двое лордов встали по обе стороны от принцессы. Лица их казались совершенно безжизненными, руки обтягивали чёрные траурные перчатки. Даже кровь преступника могла осквернить тех, на кого случайно попадёт. Потом эти перчатки сожгут.

Эльтару тащили к Кругу Справедливости. Предстоял Суд Эльфрана.

Аргнист вздохнул, глядя на небо. Только бы ветер не подвёл, не переменился, не потянул от скрытых в засаде его молодцов к Орде, что валом валила следом за растянувшимся обозом бежан.

Его отряд больше не отступал.

Место для засады — лучше не придумаешь. Коням есть где разогнаться, набрать ход к удару. Чистый склон, а чуть дальше — болотце, куда всех этих брюхоедов и костоглотов хорошо было бы загнать…

Дорогу перегораживала ощетинившаяся копьями фаланга. Пять сотен пик. Им предстояло принять на себя первый удар.

Одному Хедину Милостивцу ведомо, чего стоило эту толпу в войско превратить. Чтоб не падали окарачь при одном виде тварей. Чтоб копьё научились держать не как баба веретено. Чтоб знали, куда и как бить. Половину того, что им втолковывалось, они со страху всё равно перезабудут… но вторая-то половина должна остаться!

Эх, эх, леса родимые, хутор, Деера, дети… Увижу ли вас? Нет, нечего больше на юге делать. Король, величество светлое, так никуда и не сдвинулся. За море сбежал, говорят… Бароны дёру дали… Кое-кто из галенских нобилей, однако ж, остался. Ведут теперь дружины на север, но что с того толку, если никто в тех дружинах никогда ни одной ордынской твари в глаза не видывал? Только зря полягут.

Рыцарей Орда в замки загнала. Сидят теперь отцы капитулярии, носа не высунут. Хотя на Рубеже-то простолюдины полегли, ополченье наспех оборуженное, а «Красные петухи» и сами рыцари по цитаделям укрылись… Их Орда почему-то штурмовать не стала. Говорят… Но кто ж сейчас слухам верит? Может, и неправда всё это, и на месте замков орденских давно уж ордынские гнездилища…

Ай, слухи, слухи, вести чёрные! Не слышать бы вас, не знать бы ничего! Вот идёт за твоим обозом Орда — с ней и воюй, сотник… Здесь твоя война.

А, всё, отставить разговоры, сотник! Вышло время. Нагнала тебя Орда.

Всклубилась пыль. Хорошо идут, ровно, густо, ничего не боятся, твари… У нас-то Защитник в два счёта отучил бы так вокруг хутора ползать. Всё как обычно. Впереди брюхоеды с броненосцами, за ними хоботяры с рогачами, у тех под ногами небось мелочь вроде ногогрызов и костоглотов болтается. Хорошо идут. Смело. Сильно. Видать, оголодали крепко.

Парни в строю задвигались, завздыхали. Кто-то навроде молится. Давайте, ребятки, если помогает… Это сотник ваш ныне ни в каких богов не верит. И под пыткой то же самое всему синклиту в хари их жирные крикнет. Если, конечно, живым до Галена Светлопенного дойти суждено…

— Эй, эй, лучники! Не спать, зар-разы, так вашу, перетак и растак! Давай не медли!

Здешние арбалеты самобоями называют. И верно — самобои. У нас таких не было. Хорошо, попалась на пути та крепостца… а в ней — арсенал неразграбленный… а там этих самобоев — видимо-невидимо. Два десятка возов болтами к ним набили… Стрелки из большинства, конечно, аховые, но по такой плотной толпе только слепой промахнётся.

— Бей! Бей! Бей!

Хорошие здесь болты оказались, тяжёлые. Рыцарский доспех навылет пробивают. И в Орду они вошли, как коса в травы.

Аргнист видел, как начали тыкаться тупыми мордами в землю броненосцы и брюхоеды. Раненых тотчас втаптывали в землю. Орда ведь жалости не знает. Свой ли, чужой — если на пути стоишь, то всё равно враг.

Твари не сбавляли хода, стремительно пожирая отделявшее их от фаланги расстояние. Чёрно-зелёная волна стремительно катилась к сжавшему щиты строю, и казалось, нет такой силы, что заставила бы эту Орду повернуть назад. Стрелы рвали её строй, но страшилища не боялись смерти. Они просто не знали, что это такое. Ты можешь прикончить девять из десяти одно за другим, но десятое всё равно не повернёт и не обратится в бегство. Если не будет на то приказа.

Самобойные стрелы изрядно проредили первые ряды — лишившимся свиты хоботярам и рогачам пришлось выдвинуться вперёд. Их тоже били и рвали железные болты, но слишком мало было расстояние. Ордынские твари прошли его и грудь в грудь сшиблись с фалангой.

Конечно, этому строю до настоящей гвардейской фаланги, как портовой шлюхе до святого отшельника. О том, чтобы им Орду остановить, и думать не приходится. Так… придержать слегка. Потому как, ежели верно разведчиками сказываемое, не так уж и много здесь против них тварей повылезло. Ужели ж она вся и впрямь на запад подалась?

Стоять пока надо, стоять, покамест из-за леса край Орды не покажется! До тех пор — стоять. И тебе, сотник, тоже стоять, потому как, кроме тебя, подать сигнал будет некому, а тогда — прощай весь замысел. Да кабы только он! Прощай отряд, с таким трудом составленный (и немалый — добрая тысяча!), а кроме того, самое-то главное — бабы, ребятишки, старые — словом, весь обоз, что впереди нас на юг тащится… Если не устоим, славное у Орды будет пиршество.

Строй пеших копейщиков прогнулся, но выдержал первый, самый страшный удар. Длинные пики били точно. Аргнист пуще глаза наказывал беречь копья; края наконечников отшлифовали до зеркального блеска, чтобы оружие выдёргивалось так же легко, как и вонзалось. Пока у пешца в руках древко о шести футах, он многое может.

Последние брюхоеды валились окровавленными, издырявленными грудами мяса. Броненосцы тупо пёрли и пёрли вперёд, загребая когтистыми лапами, — их били с боков, норовя всадить рожон под край панциря. Арбалетчики продолжали стрелять через головы первых рядов.

Но с рогачами да хоботярами шутки плохи. Чтобы их брать, сызмальства учиться приходится. Строй подался назад, первые тела исчезли под нахлынувшими шеренгами Орды.

И в тот же миг отчаянно замахал сигнальщик, предусмотрительно посаженный на дерево, а спустя ещё совсем немного времени и сам Аргнист увидел долгожданное.

Край ордынской тучи. Казалось, нет конца льющимся и льющимся шеренгам, — однако ж оказалось, что есть.

Масса атакующей Орды сжималась возле такой тонкой и непрочной плотины строя галенских копейщиков. Её последние ряды всё ближе и ближе… Давай, Аргнист!

— Пошли-и-и! — срывая голос, заорал он. Верный Локран сорвался с места — сразу в галоп. Сотник привычно бросил копьё на руку, слыша за собой слитный топот сотен и сотен копыт. Заботливо сберегаемая конница пошла в атаку.